Алан Гринспен о причине долгового кризиса в еврозоне
Ключевая неприятность — разница в уме граждан юга и севера Европы.
Знаменитый североамериканский плановик и прежний глава ФРС Алан Гринспен озвучил основную причину кризиса в области euro — первичная разница в уме граждан юга и севера Европы. В случае если для северян всегда было свойственно рассудок и бережливость, то южане различались расточительностью, подчеркивает он в собственной публикации в The Financial Times. Единственное, что может уберечь единство денежного единения, — установление глубинкой южной модификации действия.
Как сообщает господин Гринспен, область euro поделена на 2 территории — северную и южную. Это можно изучить, просто сопоставив спред между откалиброванными германскими гособлигациями и дорогими документами прочих стран-членов. Так, разрыв между бондами ГДР и ее южных компаньонов (Голландия, Австрия, Финляндия и Франция) относительно невелик — всего 40-80 б.п. Но в случае если направиться на север, то разница будет очень быстро увеличиваться — от 370 б.п. для Италии до 1960 б.п. для Греции.
Интересно, что рейтинг спредов по кредитным рискам в 2010 году практически сходился с рангом значения затрат на плату труда, в связи с тем что казалось, что большие траты на заработную плату и рост расценок делают евро-юг менее конкурентным, следовательно, не менее подвластным кредитным рискам. И более того, подчеркивает плановик, южные товары и услуги по не менее интересным расценкам с лихвой накрывали необходимость в ввозе на севере вплоть до I квартала 2011 года. А со времени внедрения euro (с 1 февраля 1999 года) северянам понадобилось взгромоздить на себя авансирование употребления северных соседей.
«Я четко вспоминаю, как в первые годы образования зоны euro на рынках бытовало соображение, что греки себя ведут также, как германцы. Но логично, что, выполнив выбор в пользу euro, северные страны не так значительно поменяли собственное действие, которое хронически проводило к обесцениванию государственных установок денежных единиц сравнивая с германской моделью», — отмечает господин Гринспен. С 1990 по 1998 год траты на заработную плату и рост расценок на севере повышались стремительней, чем на юге, но и после внедрения euro они возобновляли возрастать также оперативно. Картина поменялась лишь после кризиса 2008 года, когда обозначились симптомы стабилизации расценок в двух регионах.
После внедрения в 1999 году euro южанам, которые еще не примкнули к денежному альянсу, стало легче сохранять экономическую надежность благодаря кредитам, ставшим доступнее с помощью повышенной оценки кредитоспособности северян. До 1999 года кредиты в государственных валютах для севера были дешевле, чем для юга.
Установление euro имело и отрицательные результаты. Деноминированные в драхмах 10-летние бонды снизились не менее чем на 450 б.п. по отношению к германским документам, после чего Греции понадобилось подключиться к зоне euro в 2001 году. Интересно, что за 3 года до развития денежного единения доходность по деноминированным в эскудо португальским бондам понизилась на 374 б.п., а по итальянским в лирах упала на 500 б.п., что, очевидно, увеличило стремление этих стран перестраховаться с помощью входа в свежий альянс. Переход на целую денежную единицу почти никоим образом не отбился на бондах Франции, Австрии, Нидерландов, Финляндии и Бельгии.
«Евро-север исторически различался большими ритмами скопления и невысокой инфляцией, и предпочтением длительных вложений безотлагательному росту потребительских затрат», — сообщает плановик. Данный тренд был нехарактерен для южан, у которых в 1995-1998 гг. употребление раз в год вырастало на 1,26%, а потом, вплоть до 2007 года, вообще разогналось до 1,63%.
Отныне югу нужно конвульсивно обучаться твердой экономии, меря на себя южную модель действия, полагает господин Гринспен. «Чтобы euro осталось жизнестойкой денежной единицей, страны-члены должны действовать серьезно в соответствии с Маастрихтским контрактом. Пока не понятно, как (северная) культура со настолько выраженным умом сумеет поменяться», — сообщает он. Однако перевоплощение беззаботного южанина в аккуратного и разумного северянина — один выход из долгового кризиса.